Если позволить себе ЗНАТЬ, то жить становится сложно. Потому что за каждым шагом, за каждым разговором, за каждой улыбкой или чьими-то планами ты видишь "как могло бы быть". И как случилось совсем рядом. Километров 300, кому-то меньше, кому-то дальше - но это здесь. В твоей стране. Где одно Metro переполнено "зубожілими", а другое - разрушено и разграблено. Где в одном городе стадионы "забиты" зрителями, а в другом - некогда принимавший международные чемпионаты теперь зарастает травой.
Я смотрю на центральную улицу своего города и мыслями окунаюсь в воспоминания о другой улице, в другом городе. Который хотел, чтобы у него все было - но у него все было. В смысле, было - а теперь нет ничего.
Я слишком много знаю, чтобы просто жить в своем маленьком мирке. О подвигах ВСУ писать можно - или скоро будет нельзя? Об агрессоре-России, о предателях, о трусах и перебежчиках, о совести говорить можно - или за это однажды начнут сажать, закрывать рот, затаптывать в грязь и небытие?
Я слишком мало знаю, чтобы оценить весь масштаб украинской трагедии. Потому что началась она слишком давно. Украинская трагедия - это когда лживые братья, слабые лидеры на смену сильным, слишком большое доверие (когда доверять не надо было) и слишком перетасована наша колода. Приезжими. "Доброжелателями". "Освободителями". И наших разбросали по просторам Сибири, и чужих - как плесени на стене нашего дома.
Но, наверное, прожить всю жизнь в неведении и непонимании - тем более постыдно. Ну, докатился, допетлял до смертного одра. "Вне политики". Скраю пожил - скраю и умер. А одним снарядом накроет и тех, и этих.
Не знаю. Выбор за каждым из нас. Только мне уже не просто живется и не просто дышится. От брошенной фразы приехавшего в гости родственника из-за границы:
- вы ведь завтра можете проснуться в России...
И обжигает от одной мысли, что это случится.
От рассказа о выгнанной из маршрутки матери погибшего в ДАПе молодого героя. Когда выгоняли ее все - и водитель, и пассажиры.
- Почему мы все из-за вас должны страдать? - кричали.
И ты пропускаешь через себя каждый такой момент. Живешь на пределе. Слишком остро, слишком больно и слишком до внутренней всепоглощающей злости.
Только вопросов стало больше: кто здесь пострадавший, и кто уставший. А еще - кто вы, живущие в этой стране люди? Не видящие ада у себя за тонкой стеной.
