Этими выходными мы поймали семь толстолобов. Пятеро - вечером, одного за другим, и два - ночью. Они ловились бы и дальше, если бы мы спросонья не запутали леску сразу на трех удочках, пытаясь вытащить особо тяжелого.

Но речь не об этом.

На другой стороне озера пьяная компания арендовала беседку под второй день свадьбы. До половины третьего ночи. И хорошо, что не рядом, потому что так создавалось хотя бы какое-то подобие тишины. Но пока особо стойкие не отчалили дружной толпой по домам, пришлось слушать российскую попсу в самом чистом ее виде.

Я не допускаю мысли, что человек, подпевающий Кобзону или Шнуру, где все это, видимо, записывалось с российского же радио со словами ди джея "топ-40 Российской Федерации" - что такой человек служил в АТО. Что пьяное нечто, орущее на все озеро, где масса отдыхающих и рыбаков, на своих детей матами - имеет понятие, сколько чужих войск скопилось в 40 км от его местонахождения. И что его баба (в данном случае иначе не скажешь), знающая наизусть песню "Ленинград", вообще осознала, сколько там, на Донбассе, убитых. Приехавшими в том числе из этого Ленинграда.

Стояли ли они в очереди, чтобы сдать кровь летом 2014-го? В конце улицы Клочковской, на станции переливания крови? Да Боже упаси. Слали ли они деньги на армию? О чем это я?

Но им сегодня в такие моменты хорошо. Именно им. Пока есть водка, жара, июль. И это я в их мирке - белая ворона, где как-то не принято на территории оппоблока "высовываться". "Это вам не Киев".

И выезжаешь потом на трассу, по пути домой - и встречаешь бигборды со стекающей кровью с триколора: "На колінах дякуємо за відсіч окупанту".

Да, вот такой диссонанс, в котором мы здесь живем. Мы на востоке перемешаны с чем попало, которое непуганое, наглое, готовое тебя столкнуть в пропасть с крокодилами. И вместе с тем мы здесь, на востоке, до боли настоящие. Я не знаю, сколько нас, но мы есть.