Вот есть у нас, например, очень именитый основатель фонда, занимающийся помощью онко-больным детям. Известный фонд Таблеточки, которому перечисляли деньги многие. И опа – постик, где русский классик Прилепин, например, молодец и умничек, круто пишет.
А когда основателю фонда наваливают полную панамку любви, основатель фонда пишет вроде бы как извинительный пост. Но в нём шикарные фразы типа « Я просто не знала, кто это. Мне некогда заниматься политикой!», «Мы когда-нибудь обязательно общий язык» и «Я презираю ненависть».
В коментах у основателя фонда табунятся украинцы, не замутнённые ПОЛИТИКОЙ, и россияне из разряда «не таких». Пишут слова поддержки.
А я читаю и никак не могу в голове это всё до кучи свести.
Что, реально можно жить в Украине и не знать, чем именно знаменит Прилепин, кроме его офуительных книжек?
Реально на седьмом году войны можно писать об этом как о политике, которой заниматься некогда?
Это нормально разве – верить в какой-то «общий язык» с людьми, которые хотят нас уничтожить как нацию?
Мне должно быть стыдно, за то, что я ненавижу?
Оказывается, Украина полна людей, готовых простить. Которые не видят ничего страшного в Прилепине, если его читает «хороший человек». Есть ведь и в России что-то, чем можно пользоваться себе во благо.
А я не могу. Меня адски штырит от их говора, если случайно даже услышу. От цифры 46 на штрихкоде. Я не могу слушать никого из тех русских рокеров, которых когда-то очень любила. Я ищу украинский перевод фильма и поменяла антигистаминный препарат только потому, что предыдущий делала РФ.
И мне часто стыдно за то, что я не владею украинским достаточно, чтобы хорошо на нём писать.
Да, я, вероятно, излишне категорична.
Но когда нас убивают седьмой год, когда нас уничтожают веками как популяцию, сколько можно уже переживать об излишней категоричности?!
Сколько можно скакать по граблям?
Если б я сама не была частью этой популяции, биолог во мне просто криком бы орал «Туда вам и дорога, прямо у самісіньку сраку, необучаемым, неспособным адаптироваться, лезущим с диким медведем обниматься, рекламирующим его, пытающимся найти общий язык!»
Я вижу лишь одну цель поиска и лелеяния этих говно-идей.
Оставить мостик, по которому мы ПОТОМ пойдём навстречу друг другу.
Снова «дружить».
Когда война закончится, когда перестанем постреливать.
Нам вообще по жизни от этой нашей многовековой «дружбы» один сплошной гешефт.
Нам ведь мало 14-ти тысяч погибших и сотен тысяч искалеченных только за последние 6 лет.
Нас ведь не морили голодом, не вывозили эшелонами за Урал.
Нас не выгоняли из собственных домов, не привязывали к столбам в родном городе, не пытали, не испытывали на вас новые способы убийств.
А тому основателю фонда я посоветовала посмаковать фразу «я презираю ненависть» и «найти общий язык» под обстрелом Града. Иногда я всё же жалею, что слишком дохрена людей не видели войну у себя на пороге. Не прочувствовали её кожей, нервами. Не впитали спинным мозгом понимание того, чем может грозить обострившаяся к убийце толерантность.
