Сегодня на перекрестке видела чудесное.
Йуный ковбой лет 40-ка был шикарен.
Шляпа, ковбойские ботинки, джинсы на огромном рыжем ремне, растянутая черная майка, дерзко выглядывающие наружу соски. Не хватало только револьвера и травинки между зубами, чтобы увязнуть в нем глазами насовсем.
За ручку ковбой держал совершенно рыжую фройляйн в небесно-голубом клетчатом платьишке а-ля пастушка и в матерых таких берцах на босу ногу.
Я прям увидела картину, как он возвращается домой, вечером, когда последний луч заходящего солнца разбрызгивает немного красного цвета на сожженную, пыльную прерию, пардон на Оболонь.
Он устал, он в пыли, его ноги стёрты седлом, а ладони – поводьями.
Он бросает на стол убитого опоссума и говорит подсевшим голосом : «Женщина, готовь жаркое!».
А она, вся такая небесная, но прочно удерживаемая на земле пудовыми берцами, впечатывает поцелуй в небритую щеку и идет разделывать опоссума. Тремя привычными движениями, чтоб не запачкать голубое платье а-ля пастушка.
Эта пара- вопиющая гармония и коплементарность.
Рожденные, чтоб слипнуться вместе. Они только друг для друга и никому более не подойдут.
Вспомнила одну знакомую пару времен универа. Он был чудовищно волосат, весь. Мне казалось, что во время бритья он проводит условную линию на шее, а потом просто сверху нее бреет, а снизу- нет. Никаких иных ориентиров для бритья не было. Она называла его «пушистый мой» и любила до потери пульса.
А вот Вовка наш- он очевидный мезальянс для Украины, не ровня.
В него влюбились, потому что пиздел складно и хуем владел музыкально.
А еще назло одному скушному дядьке, который всё делал правильно и хорошо, но в самопиар не умел, и преимущества свои на фортепиано не вываливал.
И теперь Украина беременна Богданом, Портновым, Коломойским, и Советом по свободе слова.
А еще эта безудержная коловратка Олимпиаду затеяла за счет зубожилых громадян.
Интересно, хватит у нас ума брачный контракт со всем этим зеленым выводком не подписывать ? Или сгорел сарай- гори и хата?
Эх, ковбой с Оболони…Научи нас правильно выбирать.
